Эй, Чудра! Ты почему ушел из табора
— А не те цыгане теперь пошли… Не те…
«Табор уходит в небо» (с)
Рассказывает Петр Ловыгин: «Что-то скучно жить стало! — сказал я всем. — Поехали к цыганам! У этих всегда веселье!» К цыганам так к цыганам.
Вот чем могла встретить цыганская столица Молдовы город-герой Сороки, когда едешь в него с такими мыслями? Конечно же, похоронной процессией! Не хватало только, чтоб, как в фильме «Ширли-Мырли», на капот нашей машины упала толстая цыганка с завываниями: «Ромала убили!!!» Как сказал бы классик: «Цыгане шумною толпой автомобиль толкают мой»…
Похоронная процессия заняла всю улицу. Мы в плотном потоке идущих навстречу людей. Впереди несут каравай. Потом несвежего покойника. Это мне уже местные потом сказали, что у цыган жмурики обычно лежат по месяцу, и никто не торопится хоронить».
Пошли погулять по району. Посмотреть на чудеса цыганской архитектуры. Почему такого направления до сих пор нет ни в одном учебнике зодчества? Эти дворцы абсолютно достойны. Кто-то украл коней и отлил их в бронзе на портике своего дома. Кто-то поставил золотые ворота, но это не мешает иметь во дворе поленницу.
Из каждого двора предлагают погадать. Но мы-то знаем, чем всё это заканчивается. Цыганские хаты, собачий лай, угеренные дети втыкают в экран. Цыгане в свою жизнь не пускают — я и не стремился. Но снаружи ее, на улицах, все вполне приветливы. Окружили, очень просили передать привет Путину — говорят, все цыгане за него! Вот все до единого!
Возвращающаяся с похорон молодая цыганка отвесила комплимент моей прическе. Как-то было даже приятно. Скорее от неожиданности.
— Скажи мне, Чудра, кто больше знает: дурак или мудрец?
— Дурак… Мудрец во всём сомневается.
— Хорошо быть дураком, Чудра?
— Много мудрости — много печали…
«Табор уходит в небо» (с)
Вечером поехали купаться в Днестре. Сороки расположены так, что на другом берегу уже Украина. Долго сбрасывались в воду, долго сбрасывались на то, кому больше не пить и вести машину обратно.
Что-то мне сразу не понравилось Женино лихачество за рулем. По сельской грунтовке он гнал так, что встречные крестьяне на повозках останавливались и начинали мять шапки в руках. Ехать до гостиницы было минут 5. Финальное торможение выдало его окончательно. И после того как он, выйдя из машины, ни с того ни с сего запрыгнул обеими ногами на колесо — всё стало понятно сразу. Как он успел так растерять трезвость за время езды — ума не приложу. Не иначе всему виной воздух Молдовы. Мистика. А за рулем понять это было трудно, ибо все вышеперечисленные маневры он совершал с таким спокойным лицом, как будто так и надо.
Ночью он украл хоругвь от какого-то заведения и долго вышагивал с ней по сорокинским улицам. Когда все легли спать — еще долго играл сам с собой в бильярд.
На следующее утро:
— Женя, а ты помнишь, как ты на колесо запрыгнул?
— Чего, во время езды, что ли?!
И напоследок еще из «Правил жизни» Макара Чудры. Больно мне уж нравится его мышление.
— Чудра, что я должен знать, если больше не увидимся?
— Не люби деньги — обманут. Не люби женщин — обманут… Из всех вин, самое пьянящее — это воля! Вставай рано на рассвете!
И запомни, что закат приходит тогда, когда его совсем не ждешь.
«Табор уходит в небо» (с)
Чудра — гений.
